Замгенпрокурора Давид Сакварелидзе: Поблажек не будет никому

Еще в феврале Давида Сакварелидзе рассматривали как ключевого претендента на место главы Национального антикоррупционного бюро.

В начале года сразу несколько человек из прокурорской среды уверяли редакцию, что президент Порошенко во что бы то ни стало будет проталкивать именно этого человека в кресло главного антикоррупционера.

Даже наперекор конкурсной основе назначения на эту должность.

Прогноз не сбылся. Вероятное объяснение этому – психологический просчет: о планах президента начали догадываться другие кандидаты, не скрывая недовольства.

Скандал мог скомпрометировать саму идею антикоррупционного бюро и почва для него была.

Дело в том, что Сакварелидзе не выдерживал конкуренции по формальному признаку: закон требует от кандидатов на пост главы Бюро знания украинского языка.

Тем не менее, именно от 34-летнего Сакварелидзе сегодня зависит, как будет меняться правоохранительная система Украины в ближайшее время.

Рекомендации для него украинскому президенту давал лично Михаил Саакашвили. Он знает Сакварелидзе со времен своего президентства, тогда молодой чиновник достиг вершины карьеры, в 27 лет став замгенпрокурора Грузии.

Второй раз заместителем генпрокурора Сакварелидзе стал в Украине с подачи президента Петра Порошенко. В этой роли Давид курирует кадровую политику и реформирование прокуратуры.

Он уже анонсировал масштабные сокращения и планы по обновлению правоохранительного органа. Но по настоящему в своей тарелке он почувствует себя несколько позже, когда возглавит Службу генеральной инспекции в Генеральной прокуратуре.

Этот орган будет ловить и наказывать коррупционеров внутри прокуратуры.

О том, что работы будет много, грузин уже наслышан. По его информации, в прошлом году расценки за назначения областным прокурором колебались от 300 тысяч доларов до трех миллионов.

На Сакварелидзе в Генпрокуратуре лежит миссия «внутренней люстрации». То есть основательного обновления прокурорских кадров через подбор новых – молодых, честных и перспективных. Во всяком случае, он на это надеется сам.

«Главком» записывал это интервью в суботу (21 марта), когда скандал по линии «прокурор Киева Юлдашев VS зампрокурора Баганец» вошел в пиковую фазу и еще было неизвестно, кто в этой схватке окажется победителем, а Генпрокурор Шокин только готовился к возварщению в Украину после операции, которую ему сделали в США.

Доводилось слышать в Администрации президента и Кабмине, что вам предложили пост замгенпрокурора, лишь бы не допустить назначения главой антикоррупционного бюро.

Я бы так не сказал.

Те, кто это говорил, утверждали, что у вас в глазах «стоят виселицы». Мол, вы придете и начнете реально кого-то вешать. Как относитесь к таким фобиям?

Петр Порошенко предложил мне должность в прокуратуре, я благодарен ему за оказанное доверие. Что касается Национального антикоррупционного бюро – если мой приход в Бюро считали нецелесообразным, то мне бы сказали об этом. Президент Украины хотел, чтобы грузины с опытом работы в правоохранительных органах приехали и помогли с созданием НАБа. Это вызвало сцены ревности у некоторых общественных организаций. Такая реакция объяснима, из-за того что многие из них давно работали в этой сфере и у них достаточно много заслуг перед общественностью. Я им также благодарен за работу. Разговоры о том, что грузины присвоили себе заслугу в создании антикоррупционного бюро, а украинцы ни при чем – неправдивы и утрированы.

Наша задача не только написать закон, а также выполнить его. Как раз с этим в Украине обычно и существуют проблемы. Один из признаков коррумпированности системы – закономания. Законы пишутся, но они не работают, поскольку политические и финансовые круги их корректируют под себя. В том числе, когда речь идет о создании механизмов, мотивирующих сотрудничество со следствием и способствующих возврату имущества, награбленного определенными чиновниками и бизнесменами.

Антикоррупционное бюро должно задать некий тренд для всех правоохранительных институтов в государстве. Наконец-то запустить правильную и эффективную систему реальной борьбы против коррупции. Давление общества усилилось, а борьба с коррупцией остается на бумаге.

Возвращаясь к виселицам. Если бы вы возглавили антикоррупционное бюро, каких трех кандидатов, точно бы «повесили»?

Виселицы «стоят» не в моих глазах. Потребность навести порядок живет в каждом украинце. Люди хотят конкретных результатов борьбы с коррупцией и наказания для (проворовавшихся – ред.) чиновников.

Скажите, в чем заключается аллегория с виселицей? Что я буду эффективно сажать или эффективно возвращать незаконное имущество в государство? Сейчас одна из основных задач – вернуть миллиарды, критичные для украинской экономики.

Если это называется виселицей, то я рад, что чиновники хотя бы это во мне увидели. Значит, мы работаем в правильном направлении. Если кто-то не чувствует давления общества и видит виселицу в моих глазах, значит он неадекватно воспринимает социальный климат Украины. Зачем люди умирали на Майдане или воюют на Востоке? Чтобы кто-то сидел в кабинете и зарабатывал миллиарды?!

Разница между прокуратурами Украины и Грузии разительная. Как собираетесь менять местную структуру, которая, преуспевает, скорее, в «крышевании» бизнес-схем и киосков, чем в борьбе с коррупцией?

Чтобы изменить систему, нужна новая философия и новые люди.

В системе прокуратуры 18 тысяч прокуроров. Вы планируете их полностью менять, как в Грузии произошло с полицейскими?

Нет, конечно. В Грузии всю полицию, как и всю прокуратуру никто не увольнял. Осталось 30-35% людей, согласившихся работать по новым правилам. Государство предложило им адекватную зарплату, на которую можно прокормить семью, и жить, не вымогая денег, не «крышуя» бизнес. Не надо себя обманывать, что при низких зарплатах судья, прокурор или следователь будут порядочными.

Важно, когда ты знаешь, что у тебя есть шанс продвинуться по карьерной лестнице, хорошая зарплата, бонусная система, зависящая от реальных результатов, а не симпатий прокурорского начальства. После реформы люди получили нормальные рабочие условия, хорошую инфраструктуру, электронные системы. И самое главное – очень жесткую систему внутреннего контроля.

В Украине вам платят, если не ошибаемся, пять тысяч гривен. Хватает на жизнь?

Если быть точным, шесть тысяч гривен. Не хватает, конечно.